Территория души. Книга 2 - Страница 57

— А Катя?

— Катя улетела в Штаты и благополучно добралась до дома. Ей завтра в школу. Ну, а я временно командирована на завод, пока нашему сотруднику не подготовят замену.

Повесив в шкаф Анину одежду и переобув ее в домашние тапочки, Вера провела гостью в гостиную, усадила в мягкое кресло и присела напротив.

— Надо же! У тебя ничего не изменилось, — осмотрелась по сторонам Анна. — Все так же, как и четыре года назад, даже погода за окном.

— Изменилось, дорогая… — по лицу женщины пробежала тень и нервно дрогнули губы. — Очень многое изменилось, но сначала ты мне расскажешь о себе. Как тебе живется?

— …Ты же, наверное, голодная! — спохватилась часа через полтора Вера. За это время Анна успела кратко рассказать обо всем, что произошло в ее жизни за три года. — Сходим куда-нибудь поужинаем или приготовим?

— Давай лучше приготовим! — улыбнулась ей в ответ Анна. — Я уже забыла, когда в последний раз занималась чем-то подобным.

— Тогда перебазируемся на кухню, — скомандовала Вера. — Я тоже с удовольствием займусь ужином. Мы в последнее время мало готовим: Маша постоянно сидит на диетах, ну, а у меня — пост.

— Хорошо у вас! — забравшись на высокий стул у барной стойки, заметила Анна. — Я еще четыре года назад хотела спросить: дом не новый, а у вас такая площадь и планировка шикарная. Откуда?

— Три квартиры объединили в одну, — пояснила Вера, склонившись над холодильником. — Десять лет жили в общежитии, три года в малогабаритной хрущевке. Ну, а в этот дом частенько наведывались: в соседнем подъезде жил научный руководитель Николая, да и знакомых жило немало. Дом в свое время строила Академия наук. Естественно, мы мечтали здесь жить! Когда появились деньги, купили одну квартиру, через год — другую, но нормальной планировки не получалось: узкие коридоры, комнаты какие-то непонятные… В общем, пришлось идти на условия хозяина третьей квартиры и расселить его с детьми в удобные двухкомнатные. Год делали ремонт, и как видишь… В тот раз, когда ты была в гостях, еще стоял запах новой мебели…

— А я решила, что мне показалось… Слушай, я ведь именно в этом месте сидела! Помнишь, как удивился Костя, когда меня увидел?

— Помню, — кивнула головой Вера. — Зная его упрямство, в тот раз я специально за тобой заехала. Очень уж мне хотелось чтобы он захотел стать счастливым. А тут такая девушка рядом, все пытались с Николаем подтолкнуть вас друг к другу… Да вот не получилось…

— Получилось, Вера, — грустно улыбнулась Анна. — Еще как получилось… Слушай, да ты вся светишься насквозь, — вдруг оценила она и без того стройную фигуру подруги. — Зачем тебе пост?

— Пост — это состояние души, — мягко заметила Вера.

— Ты стала верующей? — осторожно уточнила Анна.

— Я стараюсь быть того достойной… Жаль, что пришла к этому недавно и пока еще плохо получается. Слишком много грехов накопилось.

— Да ты самая безгрешная из всех, кого я знаю!

— Значит, плохо знаешь, — не согласилась Вера, разложи продукты на столешнице. — Оказалось, я не умею прощать.

— Все сильные люди не умеют прощать, — заметила Анна. — Они даже мелочи тяжело прощают, что уж говорить о большем.

— Нет, дорогая, — Вера подняла голову и задумчиво посмотрела куда-то в темноту окна. — Как раз сильные прощать умеют. Обида, гордыня и неумение прощать — удел слабых… Как там Костя? — сменила она тему разговора.

— Расстраивался, что ты не желаешь с ним общаться. Переживает, не может понять почему.

— Почему? До сих пор стыдно людям в глаза смотреть, а когда начинают жалеть или сочувствовать, еще горше становится.

— Понимаю, — вспомнив бывшего мужа, ответила Анна. — Но ведь Костя друг!

— Прежде всего, он — друг Николая.

— Но, насколько я помню, он был и твоим другом.

— Он — мужчина, Анечка, и этим все сказано. В делах душевных мужчины лучше понимают мужчин, женщины — женщин. Поэтому делить Костю, а уж тем более перетягивать его на свою сторону я не имела и не имею никакого морального права. С этим ты согласна?

— Не знаю… Я как-то не задумывалась. Когда мы разводились с Игорем, у каждого был свой круг друзей, который с ним и остался. Правда, бывшие однокурсники какое-то время метались, но потом все успокоились. Так что, не знаю, — повторила она.

— Знаешь, — возразила Вера. — Когда ты расставалась с Костей, мы для тебя тоже остались за чертой, потому что ты считала нас его друзьями. А зря…

Женщины замолчали. Каждая задумалась о своем: Анна вспоминала тяжелый период отъезда, когда по собственной воле отгородила себя от всего мира, а Вера о том, как сожалела, что не поехала в Минск и не помогла двум близким ей людям понять, что они значат друг для друга.

— Наверное, ты права… — Анна оторвала взгляд от разделочной доски, на которой нарезала овощи, и посмотрела на нее извиняющимся взглядом. — Прости меня, пожалуйста. Возможно, если бы я с тобой тогда поделилась, все и вышло бы по-другому. Но такова судьба…

— Судьба… Вот и моя судьба повернулась ко мне своей самой неприглядной стороной.

— А теперь ты можешь рассказать, что у вас произошло? — осторожно попросила Анна.

— Тебе могу… Теперь уже могу, — поправилась Вера. — Всеначалось со здорового мужского честолюбия…

Долгое время Николай Дербенев интересовался политикой постольку, поскольку она касалась его дел. Но чем выше он поднимался по лестнице успеха, тем чаще все та же политика норовила вмешаться в его жизнь. Чем более глобальный проект он задумывал, тем более мощные связи приходилось завязывать для претворения его в жизнь. А так как в душе он был человеком азартным и не привык отступать от задуманного, связи разрастались, как щупальца: из министерства в министерство, к самой верхушке правительства. А в один прекрасный момент все те же люди, которые ему помогали и были заинтересованы в его успехе, предложили идти в депутаты.